Что сказал Радий Хабиров на пресс-конференции. Самое главное за 10 минут.

Никто не может сказать точное количество переболевших коронавирусом, так как у многих болезнь прошла бессимптомно. Например, даже у моего маленького сына есть антитела.

Да, есть проблема роста смертности и в нашей республике, и в России, и в мире. Неправильно говорить, что все эти люди умерли от коронавируса. Это комплекс сложных факторов. Например, люди боятся вызывать «скорую» и переносят инфаркты или инсульты дома.

Побороть коронавирус нам помогут две вещи: коллективный иммунитет и вакцинация. После Нового года мы начнем массовую вакцинацию. До конца года в планах привить два миллиона человек.

Я сделал вакцину, еще когда шли ее испытания. Сделал это, потому что опасался заболеть, и тогда управление республикой было бы потеряно.

Самые тяжелые воспоминания года – о ситуации в РКБ. Мы ещё не знали, как бороться с новой болезнью, что делать, а там, в больнице, были заперты более тысячи человек – пациентов и врачей. Вторая боль – ситуация с Куштау. Оказалось, это не инспирированный протест определённой группы людей, как было тогда в моём понимании. Нет, сама история передачи «Соды» в частные руки в глазах большого количества наших жителей была несправедливой. Всё это нанизывалось одно на другое и в итоге стало предметом требований общества. По разрешению ситуации с БСК рассказывать пока рано, могу только успокоить, что все будет хорошо.

Во всех делах, связанных с промышленной разработкой, экологией и интересами людей, нужно искать баланс. Без промышленности не будет рабочих мест, налогов, решения социальных проблем. Но, когда промышленники посягают на комфортность жизни или ведут разработку варварским способом, мириться тоже нельзя. Мнение жителей нужно учитывать, вплоть до проведения местных референдумов. Наверное, нам придется такой практикой пользоваться.

Из-за выступлений жителей против разработки в Абзелиловском районе мы потеряли около 46 миллиардов рублей. Район лишился и новых рабочих мест, а пока те же молодые ребята, которые могли работать там, продолжают ездить на заработки на Север, а нас критикуют, просят создать новые рабочие места.

Я очень жалею о том, что сам туда не поехал, надо было с людьми пообщаться, понять нерв этой ситуации. Думаю, точку невозврата мы еще не прошли. Я считаю, что компания должна вернуться к диалогу с жителями и правительство республики должно серьезнее подключиться и понять, что хотят люди. Ко мне приходила разная информация. Например, что на митинг пришло 100 человек, из них всего двое из этой деревни, где проходил митинг. А какое отношение имеют тогда остальные приехавшие к этой ситуации.

– Есть поручение Владимира Путина решить проблему дольщиков до 2024 года. Благодаря эффективной работе нашего Минстроя удалось наладить работу с Фондом защиты прав дольщиков и получить федеральные деньги. За два года мы решили проблемы более двух тысяч дольщиков, осталось более двух с половиной тысячи. Это очень сложно, но мы вопрос решим.

Мои прогнозы, что мы решим транспортные проблемы Уфы за год-два, не сбылись, некоторые до сих пор ведут себя как в Техасе, но реформу мы завершим. Я не из-за красоты «ПАЗики» вытесняю, это безопасность людей, современные сервисы. Мои коллеги обещают, что к 2021 году мы наведем там относительный порядок.

На достройку мечети «Ар-Рахим» нужно очень и очень много денег. Те, что есть в фонде целевых программ, мы тратим на строительство школ и больниц в городах и селах. Мы ведем переговоры с большими структурами, но пока признаюсь, что здесь большими успехами похвастаться не могу. Она, конечно, достроится, но когда, точно сказать не могу.

Мы сверстали бюджет с дефицитом 22 миллиарда рублей. Это много, но не критично для нашей экономики. Многие расходы пришлось подсократить, к сожалению, в том числе и программы ремонта дворов и подъездов. Мы планируем, что к 2022-23 годам пройдем «яму», выровняем доходы и наверстаем упущенное.

Окончательного перечня, что мы хотим построить к юбилею города, пока нет. Одна из главных задумок – сделать пешеходной улицу Октябрьской революции. Мы сделали программу максимум, она стоит 50 миллиардов, и программу минимум - на 20-25 миллиардов рублей. У федерального бюджета тоже есть трудности с доходами, поэтому за этими деньгами придется много побегать, а осталось, по сути, всего три строительных лета. Это будут три очень напряженных года, но мы сделаем и все получится.

Есть ощущение безудержного зуда застройщиков воткнуть «свечку» в каждом месте. Я слышал о желаниях построить многоэтажный дом возле Госцирка или на месте «А-кафе».

Застройщиков можно понять. До моего прихода, к сожалению, огромное количество земли в городе уже подготовили под жилое строительство.

Мой визит на Шота Руставели (где строили дом в 11 метрах от многоэтажки – прим. ред.) прошел на грани с законодательством. Я признателен застройщику, что он понял, что надо остановиться, хотя юридически его позиция безупречна.

Чтобы таких ситуаций больше не было, мы создали координационный совет, где будем рассматривать вопросы развития Уфы. Я бесконечно доверял и был уверен, что Ульфат Мансурович Мустафин эту проблему решит, но он не успел. Сейчас у Сергея Грекова открыт кредит доверия, я уверен, он закроет этот вопрос.

В 2021 году пройдут выборы в Госдуму. Мне кажется, они будут очень интересные.

Нам во время совещаний тоже жестко говорят, «чтобы не подвели, не испоганили выборы глупыми действиями и желанием услужить». Я верю, что каждые проведенные выборы становятся все чище и чище. У людей становится больше веры, что туда можно прорваться.

Для меня «свои» — это все жители республики. Я всегда протягиваю руку помощи, когда вижу проблемы.

Каждый человек, в силу ряда причин, кому-то доверяет больше, кому-то меньше. Многие вещи строятся на доверии, а оно не может появиться сразу. Для меня цена ошибки будет высока. Нельзя сказать, что тем, кому я доверяю, позволяю делать больше. Не даю. И требую, что стулья летают, когда я с ними разговариваю.

Никогда не принимаю решений под давлением. Когда на меня давят, я еще злее становлюсь и в таких ситуациях, да, своих никогда не сдам.

Наши лучшие студенты уезжают учиться в Москву и это правильно, столичные вузы очень высокого уровня. Мы должны создавать условия не для того, чтобы дети не уезжали, они все равно будут уезжать, а чтобы они потом возвращались. Они остаются там по целой совокупности причин — нет «движухи» в республике, им кажется, экономика не соответствует ожиданиям. Когда мы поправим экономику, откроем интересные рабочие места, сделаем везде такие красивые места, чтобы было «вау», люди будут, наоборот, тянуться и ехать к нам.

— Ни для кого не секрет мое отношение к Муртазе Губайдулловичу — он у меня в сердце, в душе, в голове. Муртаза Губайдуллович сейчас ведет спокойный образ жизни, погружен в семью. Периодически мы общаемся, в прошлом году даже выпивали у меня в кабинете. Он иногда подсказывает, дает советы, просит обратить внимание на ту или иную ситуацию.

С Рустэмом Хамитовым общаемся, но реже. Самый обстоятельный разговор с ним произошел после замены, мы обсудили ключевые моменты, на что обратить внимание, какие есть задумки.

Это тот случай, когда мы потихоньку учимся спокойно передавать власть. Наверное, когда я уйду, хотел бы, чтобы следующий руководитель тоже с уважением относился к базовым вещам.

У меня большая семья. Две взрослые дочери, я уже дед, две внучки. С нами живет замечательный сын Каринэ и наш общий сын. В следующем году мы станем родителями еще раз.

На Новый год у нас с Каринэ есть традиция – мы пишем открытки с пожеланиями на год, а на следующий год 1 января смотрим, что сбылось, а что нет. Обычно желания самые простые - чтобы все родные были живы-здоровы. Этот Новый год планируем отмечать дома. Хотели отдохнуть в санатории, мне даже место держали, но решили далеко из Уфы не уезжать, вдруг придется ехать в роддом.

Обычно у меня нет времени, даже галстуки ходит и выбирает жена, но ходить в магазины я люблю. Недавно была интересная история. У меня дома живет такой одичавший от того, что не видит других детей, маленький мальчик, я его вывожу, чтобы где-то с ним побыть. Куда сейчас пойду? Только в торговый центр. Мы поехали в «Икею», набрали много вещей для дома, а уже на кассе ребенок схватил лейку, бутылку сидра и наотрез отказался отдавать их просканировать. Этот момент, когда сын вступил в последний бой, чтобы не отдать сидр, сфотографировали и выложили в социальные сети. Фотография, честно говоря, чудесная, я ее даже храню.